Особенности российского госуправления — скучная тема. Диверсификация экономики и инновационный скачок, который мы собираемся осуществить в ближайшие годы, гораздо интереснее. Но, к сожалению, именно особенности госуправления до сих пор мешали заработать институтам развития. Первые заявки в инвестфонд поступили в мае 2006 г., а закон о концессиях был принят в середине 2005 г. Но эти инструменты во многом остаются планами в красивых концепциях правительства. Хотя объективных препятствий реализации планов вроде бы нет.
Одобрено финансирование из инвестфонда 20 проектов на сумму 342,6 млрд руб. Но проверка Счетной палаты в конце прошлого года показала, что — за вычетом капитализации Российской венчурной компании — реально компании получили из фонда 750 млн руб. Сначала желающие воспользоваться господдержкой старательно изучали новые для себя понятия — бюджетная эффективность и дисконтированный доход — и коробками носили в Минэкономразвития документы. Пройдя этапы отбора, они не получали денег из-за отсутствия формальных постановлений правительства. А потом инвестфонд переподчинили Минрегионразвития, и министр Дмитрий Козак предложил другой подход к отбору проектов — на основе приоритетности, а не очередности и большей самостоятельности регионов.
С концессиями примерно такая же проблема. Сначала правительство долго принимало типовые концессионные соглашения. Первым проектом должен был стать «Западный скоростной диаметр» (ЗСД) в Петербурге — конкурс был объявлен еще в ноябре 2006 г. Но вчера комиссия в четвертый раз перенесла подведение итогов (теперь на 23 апреля), внеся изменения в конкурсную документацию. Городской комитет по инвестициям и стратегическим проектам объясняет это изменением цены дороги: за время проведения конкурса она подорожала с 54 млрд руб. до 155 млрд руб. Администрация Петербурга направляла заявку в Минэкономразвития об увеличении суммы финансирования, но там как раз сменился министр, и всем пока не до того.
При этом само по себе частно-государственное партнерство вызывает интерес: пока речь идет не о каких-нибудь высокотехнологичных продуктах, а о масштабных сырьевых проектах либо инфраструктуре. Многие компании выразили готовность разделить с государством риски, если оно возьмет на себя часть расходов.
На строительство того же ЗСД есть четыре претендента — консорциумы с участием крупнейших мировых строителей инфраструктуры.
С одной стороны, неплохо, что деньги тратятся медленно. Просто взять их и быстро поделить не составило бы труда. Значит, их хотят потратить с пользой. Это особенно важно, поскольку госкорпорации выведены за рамки бюджета. Принять решение, скажем, об увеличении стоимости проекта в них будет просто — у них свои уставные капиталы, наблюдательные советы и даже у каждой свой закон.
С другой стороны, масштабы задач, которые ставит перед собой и правительством будущий премьер, таковы, что с медлительным госаппаратом они просто не будут решены. Тем более что после президентских выборов намечается новая перетряска структуры госорганов. Когда это произошло в последний раз в 2004 г., чиновники год переучивались работать. Сейчас на это нет времени, если мы действительно хотим конкурировать на равных в каких-то областях. Взять, например, нанотехнологии. Многие мировые ученые подтверждают, что действительно за ними будущее и верно делать на них ставку. Но в развитых странах уже отработаны механизмы венчурного финансирования и коммерциализации научных достижений, а нам придется учиться в процессе. Одной госкорпорации и щедрой бюджетной поддержки будет мало, понадобится масса системных идей и решений в области науки и образования. На ручном управлении и эмоциях по поводу открывшихся перспектив двигаться дальше уже не получится.
Источник: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2008/02/21/142197